Как-то проезжая по деулинскому лесу, я увидал на обочине дороги прислоненный к стволу дерева велосипед с корзиной, доверху наполненной белыми грибами. Поодаль на мшистом бугорке возлежал их счастливый обладатель. Он мечтательно глядел на вершины сосен, скрестив при этом колени и подложив под голову руки. Из любопытства я остановился и вышел из машины. «Не правда ли, красивое место?» – сказал незнакомец, поднимаясь на ноги. И действительно, бор своей красотой прямо-таки завораживал: статные кафедральные сосны макушками упираются в синеву небес, внизу – разноцветный ковер изо мха и лишайников. Ощущение – будто находишься в ухоженном дендропарке.

Мы разговорились. Созерцатель бора оказался интересным собеседником, со своим видением жизни и миропониманием. Он страстный грибник, проживает в селе Деулино. Бывая в лесу, всякий раз заворачивает к бору, чтобы сделать привал и насладить душу. «Люблю это место! Глянь, какая красота вокруг! Одни сосны чего стоят. Им, небось, за сотню лет. А чувствуешь, какой ядреный воздух? Тут невольно вспоминаешь Всевышнего, и душа наполняется сладостным умиротворением», – поделился впечатлениями о своем сокровенном уголке леса деулинский философ.

Слушая этого влюбленного в природу человека, я невольно вспомнил Николая Герасимовича Горбачева из лесной деревушки Лопухи. Он работал лесником, и у него тоже имелось свое душевное местечко. Это окраина сосновой чащи, откуда открывался прекраснейший вид на обширное верховое болото. Удивительно, но впечатления, получаемые лесником во время созерцания своего сокровенного уголка, очень схожи с впечатлениями деулинского грибника. «Это самое дорогое для меня место. Тут, глядя на залитый светом простор, я залечиваю душевные раны и заряжаюсь жизненной энергией»,  – рассказывал мне старина Николай Герасимович. Из любопытства я там побывал – место действительно красоты удивительной. К сожалению, сейчас «душевную лечебницу» лесника (который, кстати, давно ушел в мир иной) уже не узнать. После пожаров 2010 года болото высохло и теперь, как, впрочем, и само место, откуда Герасимыч созерцал окружающую природу, подернулось густой порослью берез.

Но в нашей природе по-прежнему много уголков, способных не только очаровывать, но и трогать поэтические струнки души. И это не только лесные уголки. Пленять своей красотой могут и живописные озера, и излучины рек, и панорамы лугов и даже околицы сел и деревень. Люди, способные ценить окружающий мир, найдут свою «лечебницу» где угодно, ведь главное для них – увидеть созвучные с душой краски жизни. Особенно своими задушевными местами дорожат любители рыбной ловли, сборщики ягод, грибов, охотники и заядлые непоседы-туристы. Испытав однажды духовный подъем и сладостное умиротворение, они стремятся побывать в своей «лечебнице» снова и снова. Надо заметить, что для этих непосед совсем неважно количество собранных даров природы, для них гораздо важнее сам процесс. Даже самый заядлый грибник может признаться, что грибы он не ест вовсе, но очень любит собирать их. Для людей с поэтическим взглядом на жизнь важна не потребительская сторона дела, а общение с природой. Им необходимо побывать в заветном месте, чтобы в очередной раз пережить радость встреч с зарей, насладиться дразнящим целебным воздухом и вернуться домой с чувством полного удовлетворения, понятным не для всех, но очень важным для них самих.

В окружающем мире природы «душевные места» большинству людей открываются не сразу. Проходит какое-то время (иногда годы), прежде чем они отыщут к ним тропинку, куда будут приходить с поклоном, преисполненным благодарностью за жизнь.

Мало кто знает, но и среди животных находятся такие, которые имеют свои любимые места. Как-то в лесной глуши мы с другом отыскали небольшой остров, затерянный среди труднопроходимого болота. Там, на мшистых коврах, обрамленных старыми соснами, находился глухариный ток. Однако, кроме лесных петухов, интерес к острову проявлял еще и лось. Судя по многочисленным следам на мху, лежкам и сброшенным рогам, мы узнали: лесной великан обретается на острове довольно долго. Даже когда мы соорудили укрытия и фотографировали токующих глухарей, он продолжал приходить подремать на дальний его край в заросли багульника. Всякий раз, возвращаясь со съемок, мы спугивали лося в одном и том же районе островной суши. Конечно, в отличие от людей, лось приходил в свой «душевный» уголок отнюдь не для созерцания природы, а для того, чтобы отдохнуть от прозы нелегкой лесной жизни, зная, что в окружении водной преграды он будет в безопасности.

В Шацком районе я несколько раз наблюдал за тетеревами, устраивающимися ночевать на поляне, зарывшись в снегу. Прежде чем забыться сном во «взбитой» метелями перине, стайка из двенадцати птиц всегда садилась на одну и ту же березу, высившуюся на краю поляны, чтобы поглазеть на скрывающийся за горизонтом красный диск солнца. Развернувшись в сторону затухающей зари, пернатые созерцатели на несколько минут замирали и только потом планировали на сугробы снега. Кто знает, что птицы в этот момент испытывали: грусть или радость? А может, у них, как и у людей, тоже есть потребность в наслаждении картинами природы. Ведь заря, окрашивая лесную природу в завораживающие красные тона, создает прямо-таки сказочные шедевры, что вряд ли кого-то оставляет равнодушным, пусть даже это будут тетерева.

У кабанов тоже есть в лесу места с любимыми деревьями, о которые можно душевно почесаться. Это сосны. Весной, когда начинают донимать кровососы, звери царапают клыками деревья. Как только из ран потечет смола, они трутся о стволы, чтобы смазать шкуру этой клейкой жидкостью, резкий запах которой отпугивает всех кровососов, в том числе клещей. Одно такое чесальное местечко кабанов мне известно в тереховском лесу. Это небольшой уголок соснового бора, граничащего с низинной заболоченной чащей. Судя по изрядно «заточенным» деревьям, этой лечебнице не один десяток лет. На некоторых соснах царапины совсем свежие, а вокруг на выпавшей накануне пороше – отпечатки кабаньих следов. И хотя комариное время давно миновало, клыкастые эти звери о своей лечебнице помнят и при каждом посещении не могут отказать себе в удовольствии почесаться.

В Рязани неподалеку от моего дома есть несколько густых деревьев боярышника, выстроенных рядком на газоне. Даже когда листва на них облетает, они все равно выглядят ершистыми, как щетки. Их-то и облюбовали воробьи для своих посиделок. И вот что удивительно: пугливая эта ватага тут тоже отдает предпочтение только одному дереву, растущему рядом… с оживленной тропинкой. Казалось бы, тут то и дело ходят люди, но воробьи, пугаясь, опять возвращаются на прежнее место Устрой они свои посиделки на другом дереве, – и никакого беспокойства для них не было бы. Почему это место для них предпочтительно, можно только гадать. Скорее всего, на этом дереве они чувствуют себя в безопасности: оживленная тропинка отпугивает заглядывающих сюда на окраину города хищников – ворон, ястребов и бродячих кошек. Поэтому воробьи на проходящих мимо людей зла не держат.

В природе много интересных и приятных глазу мест. Даже недалеко от дома встречается то, что может порадовать, удивить и поднять настроение.