Гриб на яйцо похож вначале,
Поскольку в общем покрывале.
Но вот разорвано оно,
Но остается все равно.
И гриб являет налицо
На ножке — белое кольцо,
В земле — влагалище.
И это, пожалуй, главная примета.
Цвет шляпки — как плодов оливы,
Темнее к центру. Так красивы
Муары на высокой ножке,
У корня вздута та немножко.
А мякоть белая, как вата,
Вкус /не лизать!!!/ — чуть сладковата.
Пожалуй, запах неприметный,
А споры гладкие бесцветны.
Лес лиственный — ее стихия,
А реже сосны. Неплохие
Соседи:дуб, береза, буки.
Но, грибники! Вы даже в руки
Сие коварство не берите,
Тем паче, вместе не кладите
В корзину с прочими грибами.
Усвоено пусть будет вами:
Те грибники, что в рай попали,
Поганку бледную вкушали,
Приняв ее за шампиньоны,
За сыроежки, что зеленый
Имеют цвет, иль за толкачик.
Учитесь, люди, а иначе,
На все заслуги невзирая,
Апостол Петр ворота рая
Для вас откроет спозаранку,
Вздохнув: — И этот съел поганку!

25 ноября 2012

Вчера купил в магазине баночку маринованных грибов. Мама, в смысле теща, есть отказалась… Думаете анекдот? Да ни хрена, сейчас расскажу, как мы с ней в прошлом году грибы собирали… Я ей тогда сразу сказал: — Мама, на кой черт нам те грибы, если я в этих чащобах машину угроблю, которая между прочим, четырнадцать штук гринов стоит. Но, вы когда-нибудь спорили с мамой? Тем более, если эта мама три штуки добавляла. Ее аргумент: — А мы тебе жып покупали, чтобы ты по городу б…й возил? — был плохо оспорим. Пришлось ехать. Сложность была в том, что место, где грибов «немеряно», она знала по направлению, махнувшей руки ее подруги детства, а я не знал совсем. Вообще у нас под Красноярском грибов хватает, но она решила, что дорогу лучше все же знает она. — Свернуть надо где-то здесь, — тоном не терпящим возражений, произнесла тёща, когда мы отмахали по трассе километров восемьдесят. — Мама, здесь нет дороги. Ну не верите своим глазам — тыкая кнопку, подбирал я дополнительные аргументы, — поверьте хоть нави. Блин, на навигаторе дорога была. Точно была. И именно там, куда тыкала рукою тёща. Скажите — мистика? Я тоже так подумал, а потом увидел старую, заросшую травой, колею. «Не соврал» — подумал я о менеджере в фирме, где мне закачивали карту края, а поначалу доверия было мало, уж слишком красочно он мне её расписывал. Даже про тропу что-то плёл. Ну, тропа не тропа, но если такой проселок обозначен… Мой праворукий крузер, между прочим, «без пробега по России», нервно вздрогнул и, приминая небольшие кусты с травой, устремился в тайгу, но мистика на этом не закончилась. Проехав по колее метров пятьсот, я выскочил на вполне приличную грунтовую дорогу: она начиналась из ниоткуда и куда-то вела. — Может здесь, мама? — на всякий случай поинтересовался я. — Да ты что, это же рядом с трассой. Ты знаешь, сколько машины выбрасывают вредных веществ? Дальше поедем. Ну, дальше, так дальше — дорога позволяла, и я придавил. Откуда появился тот мужик, сказать трудно, но если верить всё тому же навигатору, то до ближайшего НП, было километров сорок. Обмахиваясь веточкой от мошкары, он махнул рукой, требуя остановиться. — Вы бы не ехали дальше — безо всяких «здравствуй», произнёс он, — разворачивайтесь. Было в нём что-то такое, что я бы развернулся, но сзади ведь сидела мама. — А ты кто такой, чтобы нам тут указывать, куда ехать, а куда нет. — взвизгнула она, просунув голову между стойкой и моим подголовником. — Ишь, какой хрен с горы! А ну, поехали, Вова! Указывать нам здесь ещё будут. И я сдуру поехал. — Они здесь, суки, грибные места так охраняют. Сдатчики небось. Ничего, лес пока еще общий, — аргументировала свой поступок мама, намекая на профессиональных заготовителей. Ох, если бы она была права. Потому что не прошло и двух минут, как на дорогу выпрыгнул БТР. Именно выпрыгнул — из ниоткуда. Опять, видимо мистика. Хотя и разбираться-то у меня времени не было. Нога намертво вдавила педаль тормоза, двигатель заглох. Почему-то распахнулась дверка, и чьи-то мощные руки выдернув меня из салона, соприкоснули моё лицо с матушкой землей. Сзади гулко шлёпнулась тёща. Посмотреть это действо мне не удалось, так как в затылок упиралось что-то металлическое, а на спине ощущалась чья-то коленка. — Ну, что товарищ капитан, в расход их? — раздался голос надо мной. По спине непроизвольно заструился пот. — Подожди сержант, надо разобраться, — это немного успокоило, но ненадолго, — а потом уже в расход! С какой целью находитесь в данном районе? — вопрос был явно ко мне, но ответила почему-то тёща. — Так за маслятами мы… — скрипела она, тоже явно придавленная коленом. — Вот я и говорю, давайте мы им по полрожка маслят всыпем, — опять пробубнили за спиной. — Сука, по ходу маньяк какой-то, — подумал я — ну уж тогда первой тёщу. Не подумайте ничего плохого, я маму люблю, но ведь должна же быть на свете справедливость! — Дорогу как нашли? — вопрос опять явно предназначался мне, и я поспешил ответить. Правда трудно разговаривать с кляпом во рту, особенно, если этим кляпом является земной шар. Но я старался: — Так это, на навигаторе она есть, — прохрипел я, стараясь опередить маму. Вдруг она ляпнет про свое ясновиденье. Оно, конечно, неплохо, но если её пристрелят, то и меня как свидетеля вряд ли оставят. — По навигатору прям и приехали. — Карнаухов, проверь. Тоненько запикали кнопки навигатора. — Товарищ капитан, так у него здесь «тропа», — раздался голос, слегка приглушенный салоном, — точно «тропа» — со всеми нашими маршрутами. — Какая, бля, опять тропа? — подумал я, — трасса ведь даже отгрейдерованна. — Вот, сука, так вот кто штабной сервер взломал, — произнёс голос, которого все называли «товарищ капитан», — особистов придётся вызывать. — Ребята, не надо никаких особистов! — взвыл я, помня, кто это такие по документальным фильмам, — я ничего не ломал. Мне эту карту в фирме закачали. У меня даже чек сохранился там — в бардачке. Отпустите, бога ради, я вам маму в залог оставлю. — Тёща после моих слов что-то нечленораздельно замычала. Не, ну, а я что ли на этих грибах настаивал? Пусть и собирает. — Карнаухов, проверь. — Есть товарищ капитан, чек есть. За установку программного обеспечения. — Ну, что, теперь можно в расход, товарищ капитан? — опять вопросил голос за спиной, которому, видимо, явно надоело сидеть без дела. — Да подожди ты, в расход, в расход, может он и не виноват действительно. Слышь, как тебя там. Навигатор мы конфискуем, как улику — в душе стала появляться надежда. Да я, б…ь, и джип бы отдал. — Карнаухов, перепиши номера и данные с документов. Дорогу помнишь? — Нет, нет, только обратно, — поспешил заверить я. Когда мама оказалась рядом, а я развернул джип, она вновь взяла на себя роль штурмана. Без умолку повторяя: «Дави, Вова, дави». И я давил… Через день решил съездить на фирму. Да тока закрыта чё-то она была. Вы наверно подумали, что я на новый навигатор карту хотел закачать? Да не, я его и не покупал вообще — и покупать не фига буду! А зачем? Красноярск свой я неплохо знаю, дорогу до деревни тоже. А в других местах знаки есть и указатели. А грибы? А, ну да, грибы. Да кому они на хрен нужны, грибы эти, если с того дня мама их не ест…

22 ноября 2012

http://vopros.ua

Вегетарианец

Рисунок Патрисии Гарсиа Алайо

  – Интересно, когда он перестанет ходить на кладбище, как ты думаешь, Мелисса? Роберт Уэбстер отошёл от окна и посмотрел на жену, миловидную светловолосую толстушку. – Никогда, дорогой, – Мелисса встала и задёрнула занавески. – Как печально жить у кладбища, ты не находишь? Уэбстер пожал плечами. – Зато мы в курсе всех событий. – Печальных событий, – уточнила его жена. – Что же касается мистера Дэвиса, то он будет ходить на могилу Джейн, пока не отомстит её убийце. – Я не согласен с такой оценкой парня, который всего лишь бросил девушку. Мы даже не знаем его имени, а обвиняем. Мало ли какие обстоятельства заставили его это сделать… – Но Джейн была беременна, – мягко напомнила Мелисса. – Ну, вырастила бы ребёнка одна. Зачем же принимать лошадиную дозу снотворного?! – Потому что боялась, что отец спасёт её, – он же врач! – Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду нелепость самоубийства, а не количество снотворного! – вспылил Уэбстер. – И должен сказать, что все эти Дэвисы – с приветом! И Джейн была ненормальной, и отец тоже не в себе. Несколько лет каждый день ходить на кладбище в надежде, что кто-то придёт рыдать и биться головой о каменную плиту на могиле его дочери! Только вегетарианец способен верить в это! Мелисса посмотрела на внушительный живот мужа и, с трудом подняв с пола кошку, заметила:
– Ну, наша семья определённо не вегетарианцы. – Бог с ними, с вегетарианцами, – тихо сказал Уэбстер, – я узнал, что приезжает твой зять. Мелисса выронила из рук кошку и побледнела. – Так вот почему ты так нервничаешь. Она внимательно посмотрела на мужа. – А ведь у него хватит наглости прийти к нам. – Ни минуты не сомневаюсь. Успокойся, дорогая, – придёт и придёт. Дом твоей тёти Эммы слишком большой для нас, и эти угодья тоже. Переживать незачем. – Причём здесь наследство тёти Эммы?! – вскрикнула Мелисса. – Он убил мою сестру! – Это не доказано, следствие признало его невиновным в смерти Эллис. – Но ты же прекрасно знаешь, что Эллис не могла утонуть в ванне! Ей помогли. – Следствие установило, что она была в стельку пьяной. – Эллис практически не пила, – Мелисса заплакала. – Как ты не понимаешь, ведь она собиралась развестись! Всего за три дня до этой нелепой смерти она приехала сюда, сказала, что Норманн достал её своей ленью и изменами, а теперь, когда у неё такая куча денег, она боится, что он скорее убьёт её, чем даст развод ! – Мелисса, ты рассказываешь это в двадцатый раз. – А что делать, если в полиции не желают меня слушать?! – Они слушали тебя, пока соседи не подтвердили слова Норманна о том, что он с Эллис никогда не ссорился. – Эллис была слишком горда, чтобы об её неприятностях знали посторонние. – Как тогда объяснить, что, по словам свидетелей, в день смерти её видели очень мило беседующей с Норманном в ресторане, а у входа в дом они нежно поцеловались!   – Зачем ты повторяешь то, что мне сказал этот тупой полицейский инспектор? Может быть, ты ещё скажешь, что я просто завистливая стерва, которая не может пережить, что всё наследство досталось сестре, а потом её мужу! Так, кажется, объяснил мои показания Норманн. – Мелисса, – устало проговорил Уэбстер, – я на твоей стороне, ты же знаешь. Но Эллис умерла, следствие закончено. Норманн Тайли получил наследство твоей тётушки, будет жить недалеко от нас и, если я хоть немного знаю его, скоро заявится в гости. – Я убью его, – мрачно проговорила Мелисса. – Ну, во-первых, убить совсем не просто, а во-вторых, тебя посадят, – улыбнулся её муж. – То, что сходит с рук подобным типам, никогда не удаётся порядочным людям. И пожалуйста, не унижай себя ссорой, когда Тайли придёт к нам. Держись с достоинством. – Я постараюсь. – Мелисса подошла к окну и угрюмо уставилась на дорогу, ведущую к кладбищу. Норманн Тайли пришёл к Уэбстерам уже на следующий день. Этот подтянутый молодой мужчина мало походил на несчастного вдовца. Его красивая физиономия просто лучилась от счастья, когда он вошёл в скромную гостиную и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло. – А вы не меняетесь, дорогие родственники. Такие же милые любящие супруги. Да, Роберт? – Зачем ты пришёл к нам? – спросила Мелисса, изо всех сил стараясь сдерживаться. – Я не был здесь больше года и хотел бы… – Ждал, когда затихнут слухи о гибели Эллис! – прервала его Мелисса. – С Эллис произошёл несчастный случай. Не моя вина, что она напилась и утонула. – Эллис никогда не пила! – Ну конечно, она вообще была святой, твоя сестричка! Вечная отличница, правильная и воспитанная. Не зря же её так любила ваша тётушка Эмма! Он с вызовом посмотрел на Уэбстеров. Но они никак не прореагировали на его слова. Тогда Тайли продолжил. – Считаете ниже своего достоинства говорить о наследстве, которое вам не досталось? – Продолжай, Норманн, – спокойно проговорила Мелисса. – С удовольствием. Я давно ждал этого разговора. Вы же терпеть меня не могли, не скрывали этого и всеми силами демонстрировали своё презрение. Как же – плебей, втёршийся в такую достойную семью! Я ведь слышал, Мелисса, как ты называла меня самоуверенным и ленивым идиотом. Не спорю, работать я никогда не любил и несколько самоуверен, но вот насчёт идиота ты ошибалась. У меня хватило ума влюбить в себя Эллис. Ты же не станешь отрицать, что я нравлюсь женщинам, – он с удовольствием посмотрел на себя в зеркало над камином, – особенно таким занудам, как твоя сестра. – А что же тебе понравилось в ней? – спросила Мелисса. – Дом вашей тёти Эммы, – широко улыбнулся Тайли. – Когда Эллис привела меня туда, я понял – вот где водятся денежки! Сразу было видно, что здесь живут богатые люди. И я женился на Эллис и подружился с тётушкой. Ты не догадывалась, почему всё наследство досталось Эллис? – Вероятно, ты как-то сумел настроить тётю Эмму против меня. – Всего лишь назвал ей несколько прозвищ, которыми ты её наградила и о которых мне поведала Эллис. – Бедная дурочка, – прошептала Мелисса. – Да, не особенно умна, – легко согласился Тайли, – но всё же догадалась, что я женился на ней не по великой любви. – Вот как? – Мелисса с иронией посмотрела на Тайли. – Да, ты была права, Эллис хотела развестись. Сразу же как получила наследство. И я не возражал, а Эллис почему-то очень боялась, что ей не удастся так легко от меня отделаться. Мы поговорили очень мирно и даже сходили в ресторан, чтобы отметить наше расставание, и Эллис на радостях первый раз в жизни напилась. – Тайли вздохнул, выдержал паузу и добавил: – А потом, Мелисса, твоя сестричка утонула. Как у неё это получилось, я думаю рассказывать не надо. Ты ведь сама подкинула несколько версий полицейским, и, если честно, одна из них была близка к истине. Теперь я не боюсь в этом признаться. Моё горе зафиксировано кучей свидетелей и… – Что тебе нужно, Норманн? – прервал его Уэбстер. – О, просто посмотреть на вас. Ведь я так долго терпел ваши надутые физиономии, на которых было написано, что вы выносите это ничтожество только ради вашей милой сестрички. А я делал вид, что ничего не замечаю и просто счастлив, общаясь с вами. – И что же теперь? – Мелисса, стараясь не смотреть на Тайли, подошла к окну. – Что-то мистер Дэвис сегодня задерживается, – ни к кому не обращаясь, сообщила она. Тайли казался разочарованным. Он явно ожидал другой реакции на свой рассказ. – А теперь я намерен обосноваться в доме в доме тёти Эммы, тратить её деньги, наслаждаться жизнью и, чтобы она продлилась дольше, вести до отвращения здоровый образ жизни. Я теперь вегетарианец. Можешь себе представить, Мелисса?! – Неужели? – Мелисса несколько секунд продолжала смотреть в окно, а потом вдруг посмотрела на Тайли и дружелюбно улыбнулась, – это же всё меняет! – Что именно? – осторожно спросил Тайли. – Это означает, что мы ошибались, и всё сказанное тобой было шуткой, хоть и весьма неудачной. Убийца ведь не может быть вегетарианцем, правда, Роберт? – обратилась она к мужу. Тот промычал что-то неопределённое. – Знаешь что, Норманн, пойдём на кладбище и положим цветы на могилу тёти Эммы. Ты не был на её похоронах, и это произведёт хорошее впечатление. Ведь тебе здесь жить, не правда ли? Видно было, что Тайли сомневается, не разыгрывают ли его, но Мелисса выглядела абсолютно искренней. Он посмотрел на неё, затем на застывшего в непробиваемом молчании Уэбстера и пожал плечами. Ситуация развивалась совсем не так, как он предполагал, но предложение Мелиссы звучало вполне разумно. Наконец в его глазах мелькнуло понимание. – Хотите дружить с богатым родственником, ребята? – усмехнулся он. – Я схожу в сад, нарву цветов, – торопливо сказала Мелисса и вышла из дома. Вернулась она очень быстро с огромным букетом белых роз. – Пойдём, Норманн, не будем откладывать. Она взяла Тайли под руку, и тому ничего не оставалось, как последовать за ней. – Какое огромное, – сказал Тайли, когда они пришли на кладбище. – Ничего страшного, – сказала Мелисса, – нам недалеко. Они прошли всего несколько шагов, как вдруг у Тайли зазвонил мобильник. Он остановился, и пока длилась беседа, Мелисса успела дойти до скромной белой плиты. Тайли махнул ей рукой, показывая, что не пойдёт дальше, и продолжал что-то очень оживлённо говорить по телефону. Мелисса пожала плечами, положила букет и вернулась. – Я всегда знал, что ты умнее, чем твоя сестра, – самодовольно сказал Тайли. – Действительно, зачем нам ссориться? – Совершенно незачем, – согласилась Мелисса. – И чтобы доказать это, приглашаю тебя к нам поужинать в пятницу. Ой, – вдруг вскрикнула она и села на землю, – ногу подвернула! Иди, Норманн, ты, наверное, спешишь. Я доковыляю одна, здесь ведь недалеко. Тайли, которого совершенно не прельщала перспектива тащить на себе Мелиссу до её дома, кивнул. – Я приду в пятницу, ждите! – и быстро зашагал к выходу с кладбища. По дороге он столкнулся с мистером Дэвисом, который совершал свой обычный путь. Мелисса проследила взглядом, как Дэвис подошёл к могиле дочери, постоял некоторое время, а потом поспешил обратно. – Вы не знаете, кто этот красивый молодой человек? – спросил он Мелиссу. – Мой бывший зять, – лаконично ответила она. – О! – Дэвис с сочувствием посмотрел на неё. – Как же я не узнал его? – Неудивительно, – сказала Мелисса, – он давно не был в наших краях и изменился. Впрочем, красивым он был всегда и пользовался бешеным успехом у женщин. – Не сомневаюсь, – сухо сказал Дэвис, – а вы приходили к своим? – он кивнул в сторону внушительного склепа. – Да, конечно. Кстати, если вас чем-то заинтересовал Норманн, то приходите к нам на ужин в пятницу, он приглашён. – С огромным удовольствием, – отозвался Дэвис. В пятницу у Уэбстеров собралась небольшая компания – две подруги Мелиссы с мужьями. Стол был накрыт и ждали запаздывающих Дэвиса и Тайли. Роберт Уэбстер вышел на кухню, где его жена доставала пирог из духовки. – Что за игру ты затеяла? – Никакой игры, – пожала плечами Мелисса, – я пригласила родственника на ужин, и всё. – А причём тут несчастный Дэвис? – Он очень милый человек. И вегетарианец. – Хорошо, раз уж ты заговорила о вегетарианстве, то почему на ужин нет ни одного овощного блюда? – Я просто не подумала об этом. – Не ври мне, пожалуйста, дорогая! Ты целую неделю не вылезала из библиотеки и притащила в дом по меньшей мере десяток книг по вегетарианской кухне, а одну даже зачем-то послала Дэвису. – Ну хорошо, – нетерпеливо проговорила Мелисса, – я пыталась приготовить несколько вегетарианских блюд, но они не получились. Тебя это объяснение устраивает? Уэбстер задумался. – Знаешь что, Мелисса, – наконец сказал он, – скажи мне по-родственному, куда ты подсыпала отраву? Так, на всякий случай. Мелисса расхохоталась и поцеловала мужа. – У тебя слишком развито воображение, дорогой. Наконец пришёл Дэвис и отдал Мелиссе книгу, обёрнутую в бумагу. – Благодарю вас, прочёл с огромным интересом. – Я рада, что вам понравилось, – улыбнулась Мелисса. – А вот и Норманн, – она приветливо кивнула Тайли, входящему в дом. После того как гости были представлены друг другу, Тайли подозрительно потянул носом. – В чём дело, Мелисса? Здесь пахнет мясом! – Да, дорогой Норманн, я приготовила гуся и пастуший пирог. – Что?! – взвился Тайли, – я же сказал тебе, что я вегетарианец, а это означает, что я не ем мяса! – Подумаешь, – легкомысленно отозвалась Мелисса, – можно разок и отступить от правил. – Я понял! – не унимался Тайли. – Вы решили поиздеваться надо мной или довести до желудочных колик! – О чём он говорит? – Мелисса широко раскрыла глаза и повернулась к Дэвису, который терпеливо наблюдал за сценой. – Боюсь, что мистер Тайли слишком возбуждён, – сказал Дэвис, – но я постараюсь всё уладить. Он повернулся к Норманну. – Я предлагаю пойти поужинать ко мне, я ваш собрат – вегетарианец и угощу вас исключительно растительной пищей. Тайли окинул Девиса взглядом, оценивая его социальный статус, и остался удовлетворён. – Спасибо, я чертовски проголодался. – Вы не обидитесь, если я уведу вашего гостя? – Дэвис вопросительно посмотрел на хозяйку. Мелисса с огорчением развела руками. – Если он не возражает. – Не возражает! – Тайли кинул на Мелиссу разъярённый взгляд и выходя громко хлопнул дверью. Мелисса вздохнула и обернулась к обескураженным гостям. – Примирение враждующих сторон не состоялось, но ужин не отменяется! Надеюсь, что вы оцените мои старания по заслугам и не оставите ни крошки! Поздно вечером, когда гости ушли, отдав должное кулинарному таланту Мелиссы, её муж спросил: – Я всё-таки не понимаю, что происходит. Такой счастливой и умиротворённой я вижу тебя впервые после смерти Эллис. Чему ты радуешься, неужели тому, что вывела из себя Норманна? Мелисса загадочно улыбнулась и ничего не ответила. На следующий день к дому Уэбстеров подъехала полицейская машина. Констебль Стенли, знакомый им по расследованию смерти Эллис Тайли, был собран и немногословен. – У меня для вас неприятное известие. Ваш родственник Норманн Тайли вчера ночью неожиданно скончался. – От чего?! – вскрикнула Мелисса, с размаху опускаясь в кресло. – Отравился грибами на ужине у мистера Дэвиса. – Бедный Дэвис, наверное, в отчаянии? – спросила Мелисса. – Я вижу мистера Тайли вам совсем не жалко? – ответил вопросом на вопрос констебль. – Ну, не следует требовать от человека слишком многого, констебль. Я вчера пыталась помириться с ним, но безуспешно. Вам, наверное, рассказали об этом? – Да, ваши гости подтвердили, что вы пригласили Тайли на ужин, с которого он после ссоры ушёл, и не выходили из дома до двенадцати часов ночи. – Вот видите, – торжествующе проговорила Мелисса, а это означает, что я не могла подложить ему в блюдо какую-нибудь гадость. – Он отравился… – констебль заглянул в блокнот – энтоломой ядовитой, мэм. Это уже установлено. – А Дэвис? – встревожено спросил Уэбстер. – Он не пострадал, хотя находится в ужасном состоянии и страшно переживает из-за случившегося, которое объясняет развившейся за последнее время близорукостью. Говорит, что, вероятно, принял эту энтолому за сыроежки, из которых было сделано рагу. – Ничем не могу помочь, констебль. Мы с мужем находились весь вечер дома, а Норманн ни съел у нас ни крошки. – Да, – уныло проговорил констебль, – у вас есть мотив, но железное алиби, а у Дэвиса нет мотива, но алиби отсутствует. – Что вы подразумеваете под мотивом? – спросил Уэбстер. – Наследство. У Норманна Тайли не было никаких родственников, кроме вас. – Ой, – тихо проговорила Мелисса, – вот об этом я даже не подумала. К счастью, Стенли не расслышал её слов. Его внимание привлекли книги, стоящие на полке. – Вы увлекаетесь вегетарианством? – Пыталась, но не получилось. И уверяю вас, на моём ужине ни одного грибного блюда не было. – Да, мне об этом уже сказали, – проговорил Стенли, – ну что ж, будем считать, что вашему зятю просто не повезло. – Несчастный случай, констебль! – нахально глядя ему в глаза произнесла Мелисса.  – Да, – согласился Стенли, – всё указывает на это. И он ещё раз мрачно оглядел комнату, словно пытаясь обнаружить хоть что-нибудь, опровергающее его слова. – Ну, Мелисса, – решительно сказал Уэбстер, когда полицейский покинул их дом, – если ты и сейчас не объяснишь мне… – А нечего объяснять, – спокойно проговорила Мелисса, – просто Норманн, как я и говорила, оказался ленивым и самонадеянным идиотом. Он не дал себе труда даже посмотреть, на чью могилу я положила букет. Подошёл бы и прочитал: «Джейн Дэвис. Покойся с миром»». Мне даже ничего не надо было врать Дэвису. Он увидел букет, красавчика Норманна и сделал выводы. – Но ты рисковала подставить Дэвиса! – возмутился Уэбстер. – Ты слишком плохо думаешь обо мне, – Мелисса поднялась с кресла, на котором просидела всё время визита констебля, подняла что-то с сиденья и протянула мужу. По яркой обёртке Уэбстер узнал книгу, которую возвратил ей Дэвис. На титульном листе было написано: «Съедобные и ядовитые грибы Британии».n

Перевод с английского Ольги Дмитриевой

http://www.sovsekretno.ru

*******

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

По грибы

Плетемся по грибы.
Шоссе. Леса. Канавы.
Дорожные столбы
Налево и направо.

С широкого шоссе
Идем во тьму лесную.
По щиколку в росе
Плутаем врассыпную.

А солнце под кусты
На грузди и волнушки
Чрез дебри темноты
Бросает свет с опушки.

Гриб прячется за пень,
На пень садится птица.
Нам вехой — наша тень,
Чтобы с пути не сбиться.

Но время в сентябре
Отмерено так куцо:
Едва ль до нас заре
Сквозь чащу дотянуться.

Набиты кузовки,
Наполнены корзины.
Одни боровики
У доброй половины.

Уходим. За спиной —
Стеною лес недвижный,
Где день в красе земной
Сгорел скоропостижно.

1956

Борис Пастернак.

Николай Глазков

 

ГРИБНАЯ ДОРОГА

Дорога полудикая

Ухабиста зело —

И «газик» наш, подпрыгивая,

Вздыхает тяжело.

Баранку крутит Леша

Не покладая рук.

Причудливо взъерошен

Осенний лес вокруг.

Дорога пусть не плавная,

В ней ямы да горбы,

Но главное, но главное:

На ней растут грибы!..

А я, грибник, что делаю?

Слежу — в глазах рябит,

Но замечаю белые —

И Леша тормозит.

Мне гриб добротный дорог,

Он разгоняет грусть,

А сорок остановок

Простит мне Леша пусть!

 

Николай Глазков. Вокзал.

Стихотворения, поэма.

Москва: Советский писатель, 1976.