4 октября 2013
Американский писатель Ахил Шарма написал для The New York Times статью о своих путешествиях по России в поисках грибов. Для начала он приводит высказывание своего американского коллеги Гэри Штейнгарта, имеющего российские корни: «Мы, русские, больше всего любим собирать грибы, а также напиваться и колотить друг друга».
Но для заголовка автор все же предпочел фразу Юлии Щелкуновой, московской переводчицы и гида: «Если ты нормальный человек, ты собираешь грибы. Называть себя «грибником» — все равно что называть себя «едоком пиццы».
«О том, как надо собирать грибы, мнения столь же категоричны», — пишет автор. Когда он сидел в московском кафе и изучал карту для грибников, официант заглянул ему через плечо и возмущенно пробурчал: «Те, кому для поиска грибов требуется карта, никогда ни одного не находят».
Автор размышляет: «Любовь русских к грибам можно отчасти объяснить тем простым фактом, что российские грибы — одни из лучших в мире». Шеф-повар московского Ritz-Carlton Николя Кортуа пояснил: в его родной Бургундии, прославленной грибами, есть только несколько сортов, а в России — «все и в больших количествах». Ради грибного сезона стоит жить в России, добавил Кортуа.
Шарма поясняет, что сам он хорошо знает Россию. «Но для моей жены Россия была чем-то загадочным и пугающим», — пишет он. Поэтому он захотел показать ей не только достопримечательности, но и повседневную жизнь россиян. Походы за грибами — отличная возможность.
Шарма предостерегает читателей: «Поскольку съедобные и ядовитые грибы иногда очень похожи, только сумасшедший станет самостоятельно собирать грибы в незнакомом лесу». Так что он нанимал грибников-проводников.
Заодно автор делится впечатлениями: «Один из резонов выезжать за пределы российских городов — возможность увидеть «более аутентичные» аспекты страны. Но в последнее время не очень ясно, что считать аутентичным: сельскую Россию, похоже, охватила ностальгия по дореволюционным временам». Шарма увидел двуглавых орлов на зданиях и загородные дома в стиле «деревянных дач XIX века, с филигранной резьбой и наклонными карнизами».
Шарма и его жена несколько раз сходили за грибами в местах, где останавливались. Из первых двух походов они вернулись с пустыми руками: видели только дождевики или ядовитые грибы.
В окрестностях Суздаля автору повезло больше. Попутно он замечает, что русский лес отличается от американского: видно на сотни футов, «нет ощущения тесноты». «В русской литературе собирание грибов часто символизирует внутреннюю жизнь, любовь к родным, свободу от тирании, приобщение к чему-то сакральному», — продолжает Шарма. Его суздальский гид Николай Шашилов заговорил в стиле героев Тургенева или Набокова, как показалось автору.
Правда, не все прошло удачно: повар ресторана, которому Шарма отдал собранные грибы, «страшно переварил их», по словам автора. Позднее повар петербургского Four Seasons Андреа Аккорди возмутился, когда Шарма рассказал ему об этом. «Когда приносишь на кухню лесные грибы, ты приносишь лес. Доведи грибы до кипения — лес испарится», — пояснил Аккорди. Он советует подавать грибы сырыми или слегка поджаренными.
Шарма остался под глубоким впечатлением от поездки по грибы в Белоостров в Ленинградской области: ясная погода, дрожащие листья осин, дети с прикрепленными к одежде колокольчиками (предосторожность такая — чтобы не потерялись в лесу). «Я все время слышал слабый звон, словно лес был полон фей», — пишет автор.
Ахил Шарма
Источник: The New York Times
