28 сентября 2017
Река Медведица делает широкую дугу. Сначала идут заливные луга, а потом красавец сосновый бор. Местные его называют «косяк». Это потому, что грибы здесь можно косить. По две-три корзины ягод за день берут. Перекупщик даст по 180 рублей за кило брусники. А на трассе 500 рублей за банку — в лес не ходи!
…Фермер Евгений Мартьянов сам из этих мест. Его хозяйство «Виктория» существует с 1991 года. Чем он только не занимался, чтобы выжить! Открыл лесопилку. В 2011 году взял в аренду 8 тысяч гектаров леса в Кашинском районе. В том числе и «косяк». В основном — лиственные леса. А 40 гектаров «косяка» — сортовая сосна. Шесть лет он ждал, пока деревья поспеют. А в августе пришли рабочие и стали размечать сосны под вырубку. Шмяк топором по коре. А сосна только смолистую слезу и пускает.
…Иду по мягкой хвое среди мачтовых сосен. Меня взялась проводить активистка борьбы за сосновый бор Татьяна Кузовкина. Она работала кассиром в крупном московском банке. На пенсию вернулась к могилам родителей.
— Я два раза в день здесь с собакой гуляю, — говорит бодрая пенсионерка. — Собираю ветки и мусор. Посмотрите, что творят! Каких красавцев приговорили! Вот зарубка, вот еще! А это уже свежие пеньки. Они сосенки срубили, чтобы межевочные столбы вбить. Варвары!
В Леушино я нашел самых удачливых собирательниц. Татьяна с утра набрала 17 килограммов брусники. Антонина поменьше. Обе пенсионерки.
— Без ягод нам кирдык! — решительно говорит Татьяна. — «Косяк» для нас что воздух. Разве на пенсию одну проживешь?
— Как начнут рубить, всю ягоду подавят, — вторит ей Антонина. — А далеко ли на велике уедешь? А и нет нигде такого бора! А где есть — там свои собиратели имеются…
Я фотографирую корзины с лесным богатством. Удивительная экосистема! Пенсия маленькая. Зарплата еще меньше (местная завклубом работает на полставки — 4 тысячи рублей. За эти деньги она и уборщица, и диск-жокей, и гардеробщица). Все завязано на дары леса. Без них и картошку не убрать, и крышу не починить.
— Было уже два сельских схода по поводу вырубки леса, — говорит глава Булатовского сельского поселения Наталья Гуришева. — На них присутствовал и фермер Мартьянов, и даже начальник лесхоза Васильев. Компромисса достичь не удалось. У фермера все документы в порядке. Я даже письмо по поручению жителей направила в Тверскую межрайонную природоохранную прокуратуру. Сегодня пришел ответ. Они наше обращение в министерство лесного хозяйства Тверской области перенаправили. То есть туда, где разрешения на вырубку дают. Что обидно: ни копейки от этой вырубки наше поселение не получит. Все наверх идет. А у нас по нулям. Бюджет пуст.
Словно в подтверждение зазвонил телефон, и недовольная жительница (ее голос был слышен далеко за пределами трубки) требовала ремонта дороги. А глава все повторяла как заклинание:
— Денег нет… Нет денег…
На столе стопками лежали бумаги. Документы на лес.
— Я знаю, о чем вы хотите спросить меня, — начал Мартьянов и посмотрел прямо в глаза. — Зачем я пилю лес? А для того, чтобы выживать. Из 127 фермерских хозяйств района на плаву осталось только три. Кризисы сгубили их. А лесопилка спасла мое хозяйство. Я на законных основаниях взял в аренду лес на 49 лет. Не для того чтобы гулять там. А для вырубки. Причем так как это водоохранная зона, вырубка идет чересполосная. Это и для противопожарных правил, и лесу будет легче расти. Я сам вырос в лесу. Ягоды, грибы. Все понимаю. Но кто поймет меня? Я должен кормить свою семью? В конце концов, я честно плачу налоги.
— Вас обвиняют чуть ли не в браконьерстве. Письма в прокуратуру пишут. Да и сам я видел, каких красавцев вы уже приговорили…
— Это спелые деревья. Через лет 10 они никому не будут нужны. Просто упадут, и все. Я действую строго по закону. Я и так пошел навстречу жителям. Мог взять 900 кубов. По договору. А согласился на 400. Для меня есть три документа: Государственный проект освоения лесов, договор аренды и Лесной кодекс Российской Федерации. И нигде я ни на йоту не отхожу от документа.
— А что же делать местным жителям? Как спасти лес?
— А чего они его сами в аренду не взяли? Вот где мне этот 14-й квартал сидит (так по бумагам называется «косяк»
! Могут у меня взять в субаренду. Но только это дорого. Там ведь пенсионеры в основном. Есть один выход. Пусть пишут письма в министерство, чтобы 14-й квартал признали лесопарковой зоной. До 2019 года идет межевание лесов. Так что должны успеть. Правда, на чей баланс лесопарк повесят? В местном бюджете пусто…
Уезжал я в смешанных чувствах, как большинство наших лесов. Прямо чеховский «Вишневый сад» на новый лад. Лопахин под тихий скулеж барыни рубит сад на дачные участки, чтобы спасти бюджет. Прошел век, и дачники выступают против нового Лопахина. Бабушки потеряют сезонный приработок. Дачники стоимость своей недвижимости. Ведь без бора цена совсем не та. И конечно, экология. Я ведь тоже эколог. Как-то оканчивал курсы в Оксфорде.
Старое борется с новым. Уклад на уклад. Правда на правду. Закон на закон. Только первый закон — что все вокруг колхозное, все вокруг мое — канул в Лету. А второй, акулий, действует. Лес рубят. А щепки, привыкшие к государственной поддержке, плачут. И не сосновой смолой. По сути, даже те ягоды, которые собрали Антонина с Татьяной, принадлежат Мартьянову. У него договор аренды на 49 лет. Так чьи в лесу шишки?
Я посоветовал активистам не сдаваться. Организовать движение «За «косяк». Нет! Уводит в сторону. «За бор»! Дарю название. Ступайте в министерство и требуйте переоформление 14-го квартала в лесопарковый фонд! Тем более что Мартьянов сам не прочь избавиться от такого хлопотного актива. Вот только срубленного не воротить в ближайшие 100 лет — столько растет сосна обыкновенная. Местные жители не доживут.
