27 апреля 2019
Воспоминания о деревенском детстве
Ксения Борзенкова
Были времена, когда ведро грибов меняли на воздушный шарик, вместо чая заваривали сушеную свеклу, а вместо просмотра телевизора развлекались тем, что ткали лен и вышивали крестиком на рушниках. «Разноцветьем» воспоминаний о счастливом детстве в маленькой русской деревеньке с «Новым Заем» поделилась Нина Ахметзянова.
Сотня лоскутков разложена перед мастерицей – кусочек атласа от старых штор, остатки хлопка в крупный горох от когда-то модного платья, отрез льняной ткани от выцветшего покрывала – все уйдет в работу. Раскроит на симметричные квадраты, построит красивый рисунок и прошьет на машинке: будет подарок для внуков, детей или подруг. Раньше такие покрывала ценились, отдавали в приданое с невестой. Сейчас Нина Ивановна шьет их, чтобы скоротать вечер-другой.
К рукоделию ее в детстве приучила мама. В их маленькой русской деревушке Игим всех девочек вечерами учили вышивать, прясть, вязать и шить. Вся семья собиралась возле неровного света керосинки: папа чинил валенки, плотничал или вязал бредни, мама строчила на машинке, младшие – перенимали мастерство старших. То возьмут соседский рушник и пытаются повторить незатейливый цветочный узор. Нитки мулине – дефицитный товар, нужно внимательно считать по клеточкам какой цвет взять, чтобы рисунок вышел точно такой, как на образце. То возьмутся салфетку вязать, то соберут обноски из хлопка (и сношенные носки, и чулки, и полотенца) и на ткацком станке ткут половики, один из них до сих пор лежит в дачном домике, напоминая о детстве. То «чешут» овечью шерсть, освобождают от грязи и репьев, а из очищенного сырья мама скрутит нитку на веретено и свяжет носки.
Нина Ивановна говорит, что вся одежда в их семье была рукодельной: один дядя валял валенки, другой плел лапти, мама шила все – от платьев до пальто, вязала варежки и носки. Когда мама заболела, соседи стали обращаться за помощью с шитьем к Нине, как старшей дочери. В 15 лет она сшила свое первое платье из алого хлопка для деревенской медсестры.
Иногда вечера коротали за книгами: кто-нибудь из детей читает вслух, остальные слушают. Или пели народные песни: сидели в кругу и подпевали родителям. – Бывает на концерте услышу одну из тех знакомых песен, так слезы текут рекой, такие воспоминания теплые, – говорит Нина Ивановна. Нина Ахметзянова помнит, как зимой на санях катались – отец сам мастерил розвальни. Во дворе играли в догонялки, прятки, жмурки. Сейчас Нине Ивановне – 72 года, взрослые дети, подрастают три внука.
У нынешней детворы совсем другие развлечения. Чем ближе к лету, тем интереснее становилось в деревне: весной на Масленицу их папа устанавливал качели во дворе – играть на них собиралась детвора со всей улицы. К лету качели разбирали: «Наверное, чтобы мы летом не баловали – работы много было. Праздник кончился – и хватит. Зато каждый раз Масленицу с нетерпением ждали, такой праздник у нас был».
Летом вся детвора работала на зернотоке (вёдрами таскали зерно в амбары), и в поле сгребали сено в копны – сначала колхозное, потом для себя. Даже Нинин брат, которому было всего 4 года, помогал: ездил верхом на лошади, возил «капешки» к стогу. В выходной можно было с папой пойти на рыбалку. Бреднем ловили по полмешка рыбы. Мелкую отдавали скотине, крупную – складировали в погребе, в котором специально для этого была оборудована яма со снегом. А потом из этих запасов и уху варили, и пироги пекли.
Вообще всю еду запасали в больших объемах. К примеру, каждую зиму заготавливали одну-две бочки квашеной капусты: папа рубил ее топором в деревянном корыте, перемешивал с кусочками свеклы – на все зиму хватало. Нина Ивановна вспоминает, что кто бы ни приходил в гости, каждому с собой давали большую тарелку этого деликатеса – как гостинец.
Грибы тоже мариновали бочками. Собирали только рыжики и грузди, все остальные грибы считали ядовитыми, даже сыроежки никто не брал. Однажды в их деревню приезжали заготовители сырья из города: ведро грибов предлагали обменять на один воздушный шарик – вся детвора с радостью соглашалась.
– Грибов чудо сколько можно было набрать – ходи, не ленись. А шарик каждому ребенку хотелось! – говорит женщина. Однажды они с подружками на тихой «охоте» так задержались, что за ними поехал сельский бригадир на лошади. А они к тому моменту уже не только все свои кузовки под завязку забили, но и верхнюю одежду сняли, в узелки завязали, чтобы грибами наполнить.
Скотины всегда держали много – корова с теленком, пара свиней, десяток овец, кур, гусей. За всеми был нужен уход, присмотр. Печку топили каждый день, даже летом, чтобы сварить скотине картошку в большом чугунке. А еще в печке получались самые вкусные пироги, пекли всегда по 5-6 листов. Также в ней сушили свеклу и смородину – зимой все это заваривали вместо заварки и пили, никакого другого чая в их деревне не знали. Любимым десертом было варенье из земляники.
Деревня находилась на возвышенности, и ягод всегда было много. За один заход в ближайший лесок можно было набрать четыре ведра смородины и два мешка калины.
Зимой вся семья собиралась за столом лепить пельмени: мясорубки не было – папа измельчал мясо в деревянном корыте, девочки раскатывали тесто и лепили по 300 штук. Чтобы начинка была сочной, к фаршу добавляли немного свежего снега – перемешивали с мясом и относили в холод, чтобы масса немного подморозилась. Несмотря на то, что отец был председателем колхоза, белой муки дома никогда не было. На почетном месте, в углу спальни, стоял мешок ржаной муки на всю зиму. Чтобы ее сэкономить, в тесто добавляли измельченную кашицу из картофеля. Мама умерла, когда Нине Ивановне было 18 лет.
В 70-е годы все окрестности ушли под воду водохранилища, деревню снесли, добраться до нее, чтобы поклониться могиле матери, можно только на моторной лодке. Крепкий сосновый дом, в котором выросла Нина, выкупили, разобрали и увезли в Мензелинск. Проезжая мимо родительского дома, она тоскует по минувшим временам.
Все свое тепло о беззаботном детстве Нина Ахметзянова вкладывает в свои изделия: яркой нитью вплетает в вязаные салфетки, сочным лоскутом вшивает в стеганые одеяла, нежной полоской бумаги вкладывает в лебедей, кислой калиной наполняет начинку для пирога. Все, что делает руками, она дарит людям. По всему Татарстану она раздарила 365 белоснежных лебедей из бумаги, около двух десятков лоскутных накидок, сотни пирогов, полсотни кружевных салфеток. – Нужно добро делать людям, – уверена Нина Ивановна. – Может, посмотрят на подарок, да и вспомнят обо мне.
Фото автора
http://zainsk-inform.ru/news/news/vospominaniya-o-derevenskom-detstve
