5 октября 2013
В белорусские болота приезжают и приходят каждый день сотни украинских сборщиков клюквы. Для них это порой единственная возможность зарабатывать средства к существованию. Почему Беларусь пошла навстречу соседям и как решаются спорные приграничные вопросы?
Ольманские болота — заповедные и малодоступные места на юге Беларуси в пойме многоводной Припяти, среди бескрайних просторов белорусского Полесья. Край почти нетронутой природы, место обитания редких птиц и животных, грибной и ягодный рай. Однако как раз богатство природы, кажущееся неисчерпаемым, и делает порой здешние леса и болота, прилегающие к украинской границе, источником проблем. Как они решаются?
Из глубины веков
Термин “местные жители” в квадрате Столин — Туров — Лельчицы — приграничное село Березовое (Украина), с учетом региональных особенностей, понятие не такое уж однозначное. Испокон веков предки здешних жителей (полешуков) жили охотой, рыбной ловлей и сбором даров леса. Во времена советской власти, после объединения западных и восточных белорусских земель, достижения цивилизации начали проникать и в эти края: у населения появились новые виды занятости и источники доходов — на полях коллективных хозяйств, в лесхозе, в школах, клубах и медучреждениях и пр. Однако и прежний лесной промысел своей актуальности не утратил.
Тогда же, в 1939 году, при проведении границы между братскими советскими республиками была порождена проблема, которая уже в XXI веке неожиданно осложнила ситуацию на границе двух суверенных стран. На приеме в Кремле Никите Хрущеву, тогдашнему первому секретарю ЦК Компартии Украины, удалось убедить Сталина установить белорусско-украинскую административную границу чуть севернее мест традиционного проживания белорусских полешуков. Мол, для шахт Донбасса нужен лес, в Украине его мало, а так будет больше.
К тому же в 1961 году район Ольманских болот, в междуречье двух правых притоков Припяти — Ствиги и Львы, передали военным в качестве авиаполигона. При создании полигона, названного Мерлинским, часть жителей с белорусской территории — этнических белорусов — вынужденно переселилась в Украину, в приграничные населенные пункты.
Пока существовал СССР, такое положение дел особенно никого не волновало, поскольку внутри Союза границы существовали только на карте: ни таможен, ни пограничников на них не было, и граждане могли свободно передвигаться по единой большой стране.
Коренным образом ситуация изменилась после развала СССР. Прежняя административная граница между двумя регионами одной страны в момент стала государственной границей между суверенными странами.
И теперь для жителей Украины любой поход в белорусский лес за черникой или клюквой — нарушение государственной границы.
Круг замкнулся…
Украинские белорусы
Но на заре становления белорусской государственности были в стране проблемы и покрупнее, чем воздействие украинского антропогенного фактора на флору и фауну Ольманских болот. Почему украинского?
По двум причинам. Во-первых, так исторически сложилось, что украинские приграничные территории более обжитые, чем белорусские, а их жители, чьи предки жили здесь веками, всегда пользовались дарами близлежащих лесов. Во-вторых, сфера приложения сил трудовых ресурсов в Украине в начале 90-х годов прошлого века резко сократилась: колхозов нет, промышленности и не было, к тому же земли почти повсеместно песчаные, небогатые. Словом, как встарь, одна надежда — на лес да болото. И ходили наши соседи еще недавно в леса белорусские — в приграничную зону, как на работу: кто с ружьем браконьерничал, кто лес незаконно рубил — на деловой древесине делал бизнес, кто металлолом с бывшего полигона тащил, а кто грибы-ягоды собирал.
Однако даже в непростых условиях почти абсолютного бездорожья белорусские пограничники после ликвидации военного полигона сумели закрыть доступ незваным гостям в приграничные леса. К тому же в 1998 году территории Ольманских болот (с бывшим полигоном в центре) был присвоен статус республиканского ландшафтного заказника с целью сохранить уникальную нетронутую природу Припятского Полесья с самым крупным в Европе цельным лесоболотным комплексом и ценными сообществами редких и исчезающих видов растений и животных, занесенных в Красную книгу Республики Беларусь.
Возможно, жители приграничных украинских деревень и смирились бы с таким положением дел, если бы не дары белорусских лесов, и прежде всего черника и клюква, которые для многих семей по ту сторону границы до сих пор остаются фактически единственным источником средств к существованию.
Ситуация на белорусско-украинской границе накалялась постепенно, и к июлю 2011 года вылилась в массовый митинг украинских граждан в деревне Познань, расположенной в двух шагах от пограничной черты.
В итоге Президент Беларуси Александр Лукашенко принял решение, согласно которому жителям десяти приграничных украинских деревень было предоставлено право собирать в сезон дикоросы в белорусских лесах Ольманского заказника.
Так на белорусско-украинской границе рядом с селами Познань, Дроздынь и Березовое появились три временных пункта пропуска, через которые с июля до середины октября жителя десяти приграничных деревень Рокитновского района Ровенской области Украины могут посещать белорусские леса на сопредельной территории.
Полесский экстрим
Наша поездка оказалась намного сложнее, чем предполагалось. Выехали мы из Пинска в пять часов утра, пересекли весь Столинский район, потом Житковичский и Лельчицкий, объехав по кругу территорию Ольманских болот, и только около девяти часов, миновав деревни Букча и Дзержинск, въехали в заповедные леса заказника. Погода не способствовала нашему вояжу: дождь периодически напоминал о себе, а если учесть, что до этого в таком же режиме он лил несколько дней подряд, то читатели без труда могут представить, в каком состоянии была обыкновенная лесная дорога, по которой нам предстояло добраться до границы с Украиной. Хотелось своими глазами увидеть массовый сбор ягод, о котором до этого приходилось только слышать.
Примерно на середине лесного пути к временному пограничному переходу “Познань” мы встретили кавалькаду велосипедистов, жителей приграничных украинских деревень — “охотников” за клюквой, сезон ее сбора был в самом разгаре.
— Это уже те, кто любит поспать, — пояснил мне ситуацию помощник начальника Пинского пограничного отряда по работе со СМИ старший лейтенант Михаил Бут-Гусаим. — Пограничный переход открывается в шесть часов утра, и большинство сборщиков ягод приезжает заранее, а некоторые даже ночуют прямо в машинах, чтобы пораньше попасть к месту сбора клюквы. Но через переход на машине проезд запрещен, человек может передвигаться по нашей территории только пешком или на велосипеде.
Четверо велосипедистов остановились, поздоровались и любезно согласились ответить на вопросы столичного журналиста. Иван, Василий, Захар и Владимир рассказали, что живут в Познани. Пару лет назад окончили школу, а клюкву собирают каждый сезон, начиная с первого класса. Поскольку на ближайших к границе участках ягода давно выбрана, едут на болото километров за пятнадцать от деревни. Предполагают, что по три-четыре ведра до вечера набрать успеют. На вопрос “Где работают?” ответили, что в конце октября поедут на заработки в Питер, где будут месяц-другой работать на стройке.
Пока мы доехали до границы, я насчитал более пятидесяти велосипедистов с ведрами и мешками. В основном это девушки и женщины: от “пионеров” до пенсионеров. В среднем за день, как потом узнал, белорусскую границу в трех пунктах пересекают 1300—1500 человек.
Уже на границе мы встретили женщину, которая ехала за клюквой с двумя детьми. Одного, четырехлетнего, она везла на раме своего велосипеда, второй, которому шесть лет, ехал на другом, “взрослом” велосипеде сам:
— А что? Пусть привыкают, а те трое меньших, которые дома остались, подрастут, тоже буду с собой брать!
А ведь сам сбор ягод, особенно клюквы, труд адский. Нередко на болотах даже в октябре можно увидеть людей, которые заходят за ягодой в ледяную воду по колено, а то и по пояс. А потом, набрав мешок клюквы, везут на велосипеде, а нередко и тащат на себе 15—20 километров до дома или приемного пункта.
И змеи, коих в здешних местах немало, полешуков не пугают. Обычный ответ в таких случаях:
— А что змеи? Ну припухнет, поболит пару дней, а потом опять пойду собирать ягоды!
Есть еще одна проблема, которую по-своему учитывают полесские “аборигены”: радиация. Клюкву они собирают в местах, где нормы не превышены. А в грибах, по их словам, она им не мешает: грибы они никуда не сдают, сами едят…
Прибыльный сезон
Понятно, что ягодный промысел — дело рентабельное. Иначе никто бы им не занимался. Как правило, большинство украинских сборщиков красного белорусского золота сразу ягоду не сдает. Хотя это можно сделать тут же, перейдя на ту сторону границы: перекупщики дежурят там почти круглосуточно. Но закупочные цены в сезон мало кого устраивают — 10—12 гривен (примерно 11—12 тысяч белорусских рублей) за килограмм. Если клюкву собрать недозрелой и хранить в бочке, залив водой, она отлично сохраняется до зимы. А к тому времени и цена подрастает — до 18—20 гривен.
Сезон сбора длится примерно 45 дней, за вычетом воскресных дней, когда многие по религиозным соображениям клюкву не собирают. Набирая три десятка килограммов ягоды ежедневно, один человек может собрать за это время не менее тонны ценных дикоросов. А семьи в украинских приграничных густонаселенных селах немаленькие — по 8—12 детей!
Сколько можно заработать на клюкве за сезон, посчитайте сами.
Что дальше?
Однако это прибыль той стороны, а что же остается этой?
Во-первых, гуманизм, лежащий в основе решения белорусских властей по этому вопросу, очевиден. Ведь большинство жителей в здешних селах украинского приграничья — этнические белорусы, чьи предки здесь жили веками. Нравится кому-то это или нет, но это так.
Во-вторых, по словам пограничников, после протокола об открытии упрощенных пунктов пропуска количество нарушений пограничного законодательства со стороны украинцев — браконьерства, незаконных рубок и т. д. — резко сократилось: единичные случаи в год. Жители приграничья сами строго следят, чтобы договоренности не нарушались, поскольку очень дорожат возможностью легально “заробыцi на жыцце”.
В-третьих, чтобы получать прибыль от украинского сбора, нужно организовать на белорусской стороне границы приемные пункты. Но при таких дорогах это вряд ли реально в ближайшей перспективе.
Об антропогенном давлении на природу заказника не говорю, это отдельная большая тема. К тому же межправительственные соглашения о сезонном сборе дикоросов на Ольманах определены как временные.
Но это уже другая история…
Минск — Пинск — ВПП “Познань”
