10 мая 2018
В советское время Приморье славилось своими заготконторами и переработкой лесных ресурсов. Сегодня этот бизнес вынужден развиваться в условиях как никогда жесткой конкуренции с черным рынком, общероссийский оборот которого эксперты оценивают в 400 млрд руб. ежегодно.
Тайга и закон
Галина Голубева, директор ООО «Чугуевский райзаготохотпром» Приморского крайпотребсоюза: «В этом сезоне вместо 30 запланированных тонн мы заготовили три тонны лимонника, а причина — китайские перекупщики, которые начали скупать его полузеленым, да еще по ценам, для нас неподъемным, так как наша компания является честным налогоплательщиком и несет все положенные расходы, включая систему ХААСП. Стоит ли говорить, что этот рынок абсолютно бесконтролен. Китайцам везде зеленая улица. И если раньше наш заготпромхоз имел право в соответствии с полученной лицензией скупать корень женьшеня, до того как его занесли в Красную книгу, то сегодня в Приморье женьшень принимают только китайцы. Нелегально».
«Чугуевский райзаготохотпром» наладил сложную цепочку, от заготовки до переработки и реализации продукции, включая лесные ресурсы. Товары его производства можно найти в сетях Владивостока, Хабаровска, Южно-Сахалинска, Камчатки: это сок лимонника, протертая ягода и другая таежная экзотика. В сезон цех предприятия также перерабатывает около 100 тонн овощей, а шесть лет назад начинал с 10 тонн. Но по сравнению с советским прошлым, когда система потребительской кооперации в крае обладала мощной инфраструктурой в виде специализированных точек, торговавших сезонными (в основном осенними) дикоросами, это очень небольшие объемы. Многие еще помнят «Кооператора Приморья» — место паломничества туристов. Магазин с чучелами таежных зверей в витрине, где продавались соленый папоротник, клюква, протертая с сахаром, дикий мед и другие дары тайги, был визитной карточкой города.
Галина Голубева: «Раньше в крайпотребсоюзе работал свой экспортный отдел, и мы отправляли очень много папоротника в Японию — свыше 100 тонн ежегодно. Но с развалом СССР все это пришло в упадок, и сегодня «Райзаготохотпром» старается заготовить папоротник для внутреннего рынка: сами фасуем, готовим и продаем — после третьей засолки или уже готовый к употреблению, в соевом соусе. С коммерческой точки зрения это выгоднее, чем реализовывать сырье тем же китайцам, которые дают очень низкую цену».
Реалии наших дней
На Дальнем Востоке почти 700 тыс. га передано арендаторам в целях заготовки пищевых лесных ресурсов и сбора — больше, чем в Сибири или Хабаровском крае. Однако, несмотря на увеличение биологических запасов некоторых недревесных продуктов (березовый сок, орехи), заготовка дикорастущих плодов и ягод за десятилетний период, с 1990 по 2000 гг., снизилась в 53 раза, орехов — в 2,7 раза, грибов — в 6,4, лекарственно-технического сырья — в 6,8, березового сока — в 37, товарного меда — в 2 (данные МПР РФ, Государственной лесной службы), сообщают в Союзе переработчиков дикоросов. И сегодня этот рынок недалеко ушел от депрессивных 1990–2000-х.
Дмитрий Рахматулин, грибной фермер: «В советское время практически в каждом муниципальном образовании работали заготовительные пункты, куда местные жители сдавали грибы, ягоды, березовый сок, какие-то корешки, грибы. И все это закатывалось, солилось, сушилось, чтобы поступить в широкую продажу по доступным ценам. Реалии наших дней — баночка соленых груздей за 500 рублей. Сегодня население собирает и сдает на приемку лесные ресурсы, гриб боровик, чагу — то, что потом вывозится в азиатские страны».
«В нашем районе есть заготовители, которые практически круглый год принимают дикоросы, шкурки, но стоит ли говорить, куда потом все это расходится», — отмечает фермер Дмитрий Панарин. Большая проблема, по мнению экспертов, заключается в том, что «тихая охота» в Приморье идет вразрез с законом, а главный ее объект — лесные ресурсы, которые все больше интересуют китайских скупщиков.
О возрождении советской системы сбора, переработки и реализации дикоросов говорят давно. Но те, кто работает на этом рынке, заявляют: дальше «махания шашками» дело почти не продвинулось. Сегодня, рассказывают эксперты, едва ли не в каждом дворе приморских поселений ведут свой нелегальный бизнес частники, скупающие ценные виды грибов, лимонник, ягоду, пушнину, краснокнижные растения. Они нигде не зарегистрированы, никто их не проверяет, и в свете этой неравной конкуренции честным налогоплательщикам очень тяжело держаться на плаву. Перекупщики легко могут позволить себе перебивать цены: добросовестные предприниматели, помимо налоговой нагрузки, вынуждены решать еще целый ряд проблем, связанных с изменениями (или отсутствием изменений) законодательства. А что касается переработки, то на Дальнем Востоке она имеет свои специфические «вечные» сложности.
Галина Голубева: «Одна из них — электроэнергия. Если на западе киловатт стоит порядка 2 рублей, то у нас — 6,5. Другая сложность — тара. Сколько лет я работаю, столько слышу, что на Дальнем Востоке будут строить завод по производству стеклобанки, но по сей день наши производители завозят банку кто из Волгограда, кто из Ростова, а суммы колоссальные — один вагон стоит 600 тыс. рублей».
Чем дальше в лес…
Предпринимательская деятельность по заготовке пищевых лесных ресурсов осуществляется на основании договоров аренды лесных участков (статья 34 Лесного кодекса Российской Федерации). Причем получить лицензию на заготовку недревесной продукции — целая проблема, но без нее предпринимателю не выдадут карантинный сертификат, позволяющий отправлять дикоросы за пределы края.
А как только арендатор заходит на участок, у него начинаются другие проблемы, связанные с неповоротливой системой лесопользования, когда ты не можешь строить свои планы в соответствии с урожайностью или требованиями рынка. С одной стороны, это предохраняет тайгу от злоупотреблений (хотя браконьерам закон не писан). С другой — мешает развиваться предприятиям.
Алексей Карасев, руководитель ООО «Производственно-заготовительная база»: «Есть такой документ, который называется «Проект освоения лесного участка», где четко прописаны допустимые ежегодные объемы заготовки определенных лесных ресурсов. Выйти за его рамки мы не можем. Условно говоря, если завтра вам потребуется заготовить одуванчик, у вас года полтора-два уйдет, только чтобы внести изменения в этот документ и приступить к заготовке.
Арендаторы связаны законодательством по рукам и ногам. Например, конкретно у меня есть потребность в омеле — это такой паразит, который растет на деревьях. Сегодня я имею возможность его перерабатывать и отправлять за границу. Но не имею права, потому что у меня как у арендатора нет оснований для такой заготовки».
В бюрократические барьеры упирается и экспорт продукции, переработанной в Приморье. Два года ушло у Алексея Карасева, чтобы заключить контракт на поставки меда в Малайзию. «Заходишь на сайт карантина Малайзии, чтобы посмотреть, какие условия нужно соблюсти для экспорта российских продуктов. Но России-то и нет в списке. Кто в этом виноват? Определенно, я не вижу серьезных подвижек к тому, чтобы облегчить задачу нашим экспортерам. А ведь всего в 300 км от нас находятся двадцатимиллионные города — это очень перспективные рынки, где российские товары хотят видеть, но из-за сложившихся барьеров и противоречий мы не можем реализовать свой богатейший потенциал», — сетует руководитель ООО «Производственно-заготовительная база».
Простые грибники
А что же население, которое в советское время снабжало заготовительную отрасль? Сегодня жители края собирают, к примеру, папоротник и сдают излишки в тот же «Чугуевский райзаготохотпром». Но по факту вернуться к советскому опыту, когда простой человек легально зарабатывал на таежных ресурсах, получив лесной билет, невозможно, пока не изменится Лесной кодекс.
Алексей Карасев: «Во-первых, эта деятельность действительно запрещена. По закону нет юридической возможности для ее осуществления простыми грибниками. Сегодня гражданин не имеет права пойти в лес, что-то собрать, заготовить и продать, реализовать в заготконтору, магазин или еще куда-то. Промышленной заготовкой имеют право заниматься только предприятия, арендующие лесные участки для осуществления такого вида деятельности. Физическим лицам разрешена заготовка продуктов леса для собственных нужд, и она не подразумевает под собой продажу».
Легализовав сбор населением валежника, Госдума сегодня озаботилась собирательством грибов и ягод. Пока неизвестно, какие формы примет новый законопроект, но эксперты уже отпускают по его поводу саркастические замечания.
«Я не отвергаю полезность многих тактических решений нашей власти и способности работать над тактическими задачами. Вот, например, законопроект о том, чтобы дать людям возможность собирать ягоды и грибы и не платить за это налоги. Это абсолютно тактическое решение», — ранее комментировал Григорий Явлинский.
«Госдуме больше делать нечего, как смотреть в корзинку грибнику», — иронизируют скептики.
Но глава комитета ГД по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям, соавтор законопроекта по сбору валежника Николай Николаев считает, что давно пора легализовать «тихую охоту», которая пока остается вне правового поля.
Алексей Карасев: «Однако на данный момент нет никакого законопроекта и тем более никакого закона. Насколько я понимаю, речь идет в том числе о возможных изменениях в Лесной кодекс, которые рассматривались еще весной 2017 г., но не были приняты. Документ — обширный. Его авторы предлагают вспомнить практику краткосрочного лесопользования, подразумевающую под собой разрешенный вид пользования в конкретных объемах в месте работ, указанных в соответствующем договоре».
То есть законодатели предлагают вернуться к практике «краткосрочной аренды», когда человек шел в лесхоз, выписывал специальный билет, собирал грибы, ягоду и сдавал их в заготпункт. Сегодня промышленная заготовка дозволена лишь арендаторам, население, как объяснила Галина Голубева, имеет право только сдать излишки (хотя, по мнению некоторых собеседников корр. «К», и эта деятельность юридически двусмысленна). С другой стороны, нелегалам закон не мешает. «Поехал в лес, собрал телегу грибов, засолил, продал» — стандартная схема для такого собирателя.
«Если новый закон, к примеру, предоставит людям возможность собирать грибы и свободно получать документы для их реализации, это будет большой плюс, — считает Ярослав Тимченко, менеджер компании «Дикоросы Приморья». — Но мне вполне понятны опасения тех, кто говорит, что он приведет к излишней забюрократизированности. Увы, в наших реалиях благая инициатива часто создает почву для взяточничества и казнокрадства».
«У нас в Арсеньеве есть компании, потребительские кооперативы, которые заготавливают разные дикоросы. На севере края староверы в больших объемах солят грузди и реализуют заготовителям. Разве в России эта деятельность запрещена? Я собираю грибы — меня в жизни никто не останавливал. Как это часто бывает, когда что-то «переводится в правовое поле», ситуация только ухудшается — то налоги повышаются, то появляются сертифицирующие органы и т. д.», — делится мнением один из продавцов дикоросов, пожелавший остаться неназванным.
Шашки наголо
Законотворцы считают, что легализация промышленного сбора лесных ресурсов населением подстегнет заготовительную отрасль, сократит теневую долю этого рынка и поможет урегулировать вопросы экспорта. Но, подчеркивают эксперты, пока проблема перекупщиков стоит так же остро, нужный эффект не будет достигнут. Более того, потребление дикоросов за последние годы упало в России. Потребитель из западных регионов не слишком падок на таежную экзотику, и редкий приморец вспомнит, когда открывал к ужину баночку соленых груздей или готовил папоротник орляк. Сократили спрос и фармфабрики, в том числе в связи с недавними ограничениями на продажу спиртосодержащих лекарств.
Дмитрий Панарин: «У меня товарищ в свое время заложил плантации женьшеня — «золотого корня». Сбывал продукцию Хабаровскому фармацевтическому заводу, зарабатывал хорошие деньги, но потом хабаровчане перестали покупать сырье, и он нашел китайских партнеров, с которыми работает уже много лет и доволен. Так что у нас все делается не во благо Родины».
Местные предприятия, с учетом налоговой нагрузки, которую они несут, не готовы давать лучшую цену. Тот же Спасский консервный завод, лидирующий в своем сегменте по Приморскому краю, закупает у населения клубнику не дороже 150 руб. за кг. «Мы просто не можем позволить себе платить больше, если хотим сохранить рентабельность», — рассказал Роман Бакаевский, генеральный директор предприятия.
Соответственно, населению выгоднее отправиться на ярмарку или встать возле трассы со своим товаром. В сырье, которое использует завод, доля местной продукции крайне мала, хотя производитель готов закупать больше. Но предложение ограниченно. Идет ли речь о грибах, папоротнике или лимоннике, частные перекупщики выигрывают у честных налогоплательщиков. Именно по этой причине «Чугуевский райзаготохотпром» в конце концов отказался заниматься пушниной.
Что в итоге?
О Лесной кодекс ломаются копья, черный рынок дикоросов процветает в Приморье и на Дальнем Востоке, завод по производству стеклотары не построен, понижающего коэффициента на электроэнергию нет, отсутствует государственная поддержка в части продвижения продукции из дикоросов — кто сейчас вспомнит вкус березового сока, который при СССР был общедоступен и стоил 8 коп. за стакан?
Есть федеральные и краевые субсидии сельхозпроизводителям. Были также гранты. В 2015–2016 гг., например, грантовую поддержку в сфере сбора и переработки дикоросов получили восемь сельскохозяйственных потребительских кооперативов — в скромных размерах: 21,1 млн руб. из средств федерального бюджета. Есть реальная помощь со стороны районных администраций. Есть заявления о том, что «Минсельхоз России уже сейчас ведет активную работу по развитию на Дальнем Востоке агрологистического хаба, который выступит в роли оптово-распределительного центра, аккумулирующего не только местную сельскохозяйственную продукцию, но и поступающую транзитом со всей территории России». Но результатов такой бурной деятельности почему-то никто не видит.
Есть готовность к диалогу администрации края и заявленный курс поддержки местного производителя: взаимодействие с ретейлерами и помощь в организации специальных розничных павильонов для приморских товаров — первые шаги в этом направлении. Но, чтобы показать ускоренный рост, рынок требует более масштабного подхода и активных действий по борьбе с паразитирующими на нем «интервентами». А пока он остается таким же «диким».
Юлия ПИВНЕНКО
