31 января 2019
Великой балерине Екатерине Максимовой исполнилось бы 80
Взгляд из артистической гримерной
Наталья Садовская, артистка балета Большого театра 50–70 х годов, критик, режиссер балетных фестивалей, из знаменитой династии актеров Малого театра, внучка Михаила Провича и Ольги Осиповны Садовских, тех самых, которыми восхищались Шаляпин и Станиславский….
— Наталья Михайловна, вы ведь хорошо знали Екатерину Сергеевну?
— Во-первых, это одна из самых совершенных жемчужин того времени — середины XX века. К сожалению, эта жемчужина была не до конца раскрыта, поскольку у Кати такой широчайший диапазон дарования: начиная от лирики до комедии и трагедии. Катя была занята и в драматических спектаклях: вспоминается совершенно изумительный монолог Суламифи, который был показан на «Декабрьских вечерах» в Пушкинском музее. Известно, что Ирина Антонова была другом дома… Над этим монологом Катя работала с Аллой Демидовой, и без всяких суфлеров, блестяще его сыграла. Не говорю уже про киноленты… Равных в этом направлении, в ее различных творческих исканиях и даровании, пожалуй, и не было. На нее, конечно, надо было ставить. Ну об этом мечтают все балерины, но ей не так повезло… Но, слава богу, Брянцев поставил «Галатею», где раскрылось совершенно феноменальное и тончайшее комедийное ее дарование, и, конечно, «Анюта» Васильева.
— Значит, несмотря на широчайшее признание, она полностью себя не раскрыла?
— Очень многое она не станцевала. Какая бы она была Сильфида в одноименном балете или Лиза в «Тщетной предосторожности» Аштона! Почему-то не станцевала Ширин в «Легенде о любви» Григоровича. Несмотря на пенсионный в кавычках возраст, на самом пике мастерства и возможностей, группу народных артистов Григорович вывел на пенсию — это много раз обсуждалось. Но она показала еще Еву в балете «Сотворение мира» Касаткиной–Василёва, и Натали в «Швейцарской молочнице» Пьера Лакотта.
— Вы считаете ее судьбу трагической?
— Это был человек неуемной силы воли: много претерпела на «посту» балерины. Уж не говорю про те два года, что она болела после травмы. Это случилось на репетиции. Партнер ее не удержал: упала, травма позвоночника… А потом через года два она вышла в «Жизели», когда весь театр замер, и в первом ряду сидели хирурги, которые говорили: «Не то что танцевать, дорогая Екатерина Сергеевна, дай бог чтоб вам ходить!» А она танцевала… И как! Вот такой силы воли это был человек. Или как они с Володей ехали из Питера и влетели в лося. И лося жалко, и у нее шрам небольшой до конца дней на лице остался…
— Расскажите о ней как о человеке.
— Да, я ее видела и знала, с ее непростым характером. В училище никак не могла сдать математику: все «двойку» получала, и учителя говорили: ах какой талант, и что с нею делать, мы не знаем. Она вообще немножечко вещь в себе: насколько Володя — душа нараспашку, то Катя — полная его противоположность. Об этом подробно она написала в своей книге «Мадам Нет»… А в Щелыкове, в доме творчества СТД, мы часто сидели за одним столом. Все тогда говорили, что в Щелыкове плохо кормят, но для Кати это не имело никакого значения. Наоборот, гречневая каша — это ее любимая еда, и кашу эту давали чуть ли не каждый день. А как Катя собирала грибы! Так, по-моему, вообще никто не собирал: она такой грибник была, что грибы сами на нее выпрыгивали. Стоит елочка, Катя заглядывает — там белые. А как она их солила или мариновала! Вкуснее, чем Катины грибы, ничего не ела.
В Щелыкове они же потом дом построили на берегу реки Меры, место называется Рыжевка. Раньше было село, теперь осталось три дома. Два васильевских и один актера Егора Бероева. Там у нее было единение с природой. Ей бы еще Снегурочку станцевать — в самый раз бы было!
Читать полностью: https://www.mk.ru/culture/2019/01/31/velikoy-balerine-ekaterine-maksimovoy-ispolnilos-by-80.html
