31 августа 2021
Оставшись после развала колхозов без работы, жители сотен деревень с нетерпением ждут «грибную волну», на которой можно неплохо заработать, сдавая дары леса скупщикам
Алексей ОВЧИННИКОВ
Если бы сегодня сохранились старые советские звания, то 63-летний Сергей Тиханин точно был бы передовиком грибного производства.
Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ
ПОЧЕМ КУРС ЛИСИЧЕК К РУБЛЮ?
- Тебе бы с неделю назад приехать — тут прямо полянами лисичка была! А в выходные народу из города понаехало!..
С заядлым грибником Владимиром Макаровичем мы ходим по лесу неподалеку от его калужской деревни Чемоданово. После выходных здесь и впрямь натоптано. Тем не менее грибы найти несложно. Макарыч в этом смысле — один из опытнейших собирателей и, в отличие от меня, наклоняется с ножичком куда чаще. Я успеваю набрать небольшую кучку, а у него уже пол-пакета лисичек, блинчики с которыми, как он довольно говорит, обожают семеро его внуков.
Владимир Макарович довольно улыбается — нормальная цена! И этот курс — соотношение кило лисичек к рублю — в этой русской деревне волнует людей куда больше, чем привычные горожанам курсы валют.
Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ
Но лисички в этих краях — не только еда. Его ждут дома и через час мы возвращаемся в деревню, чтобы в местном магазине сдать «добычу».
- Почем сегодня? — с порога спрашивает он продавца.
- 370 за кило!
Владимир Макарович довольно улыбается — нормальная цена! И этот курс — соотношение кило лисичек к рублю — в этой русской деревне волнует людей куда больше, чем привычные горожанам курсы валют.
Продавец взвешивает содержимое моего пакетика и за 600 граммов выдает мне ровно 222 рубля. Эти деньги здесь же можно обменять на почти кило куриной голени. Или на 7-килограммовый арбуз.
Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ
Продавец взвешивает содержимое моего пакетика и за 600 граммов выдает мне ровно 222 рубля. Эти деньги здесь же можно обменять на почти кило куриной голени. Или на 7-килограммовый арбуз. Или купить (на выбор) пол-кило сервелата, 4 кг муки, 50 жестяных крышек для закатки банок или 15 рулонов туалетной бумаги. Неплохо. А если не час, а побольше походить?
- Бывает и 100 кг в день сдают, — отвечает продавец об объемах сбываемого. — Вся же деревня за ними ходит.
ПОЛ-ЗАРПЛАТЫ ЗА ВЕДРО
Если бы сегодня сохранились старые советские звания, то 63-летний Сергей Тиханин точно был бы передовиком грибного производства.
- Я здесь все точки знаю, — улыбается он и замолкает, давая понять, что как настоящий грибник он эти точки никому не выдаст. Он показывает сегодняшний улов, уже разобранный по пластиковым ящикам: аж 8 кило лисичек. В пересчете на рубли — почти 3 тысячи! Всего за пол-дня мотания по лесам на видавшей виды «Ниве», которую он специально купил для «тихой охоты». И это сейчас, когда пошел спад грибной волны. За счет вот этих вот рыжих грибов он полностью оплатил дочке недешевое образование в калужском вузе. И, как поговаривают в Чемоданове, даже досрочно закрыл ипотеку, взятую для нее же.
- Почитай уже лет 25, как колхоз развалился, езжу за ней, — говорит он. — Кто не ленится — собирает. Недавно сын-юрист из города приезжал в отпуск. Тоже тыщ на 150, а может больше, насобирал.
Вся эта партия, собранная за день чемодановцами, вскоре отправится заказчикам в Калугу, а оттуда после переборки товар попадет на консервные заводы, оптовые рынки, а что-то уедет в европейские рестораны — почему-то именно лисичка там очень ценится.
Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ
Вся эта партия, собранная за день чемодановцами, вскоре отправится заказчикам в Калугу, а оттуда после переборки товар попадет на консервные заводы, оптовые рынки, а что-то уедет в европейские рестораны — почему-то именно лисичка там очень ценится. Собственно, Европа (а точнее — Прибалтика), в свое время и выступила первым закупщиком-оптовиком этого гриба у местных.
- Когда у нас впервые литовцы появились, за 15-литровое ведро лисички пол-колхозной зарплаты давали, представляешь! — вспоминает Сергей Тиханин.
- До этого мы лисичку за гриб-то толком не считали, — добавляет глава Чемодановского сельского поселения Галина Низова. — А прибалты ее закупать начали. Мы с детьми тоже все время ходили на лисичку. И к 1 сентября что хочешь — толстовку, джинсы, канцтовары. Так собирали детей к школе. Кто-то ремонт на на них делает. Вот соседи линолеум купили, тюль, краску, радостные! Кредиты оплачивают. Но не думайте, что здесь живут миллионеры. Это очень тяжелый труд, километров 10-15 надо пройти, чтобы собрать 10 кило. И это не развлечение, не от хорошей жизни, а единственное средство выживания в деревне. Сегодня это необходимость, хотя раньше собирали только для себя.
«Раньше» — это она про колхоз имени Ленина, бывший когда-то на этих землях.
ПЕНСИИ СЭКОНОМИЛИ!
За многолетнее катание по российской глубинке я ни разу не слышал от местных жителей, заставших развал Союза, плохого слова о существовавших здесь колхозах. Чемоданово — не исключение. Люди с тоской говорят об этих советских агропредприятиях, вспоминая их больше, как некие социальные институты, которые закрепляли и приумножали жизнь в деревне. Попутно наполняя работающих в них чувством собственной нужности и уверенностью в завтрашнем дне. Давали молодежи путевки в жизнь (а потом и предлагали достойную работу), строили дома, чистили дороги и окашивали деревни в пожароопасные периоды. А такая мелочь, как возможность по дешевке выписать то же зерно в своем хозяйстве, позволяла им держать скотину в подворьях, обеспечивая себя своим молочком, яйцами и салом.
Переход Чемоданова на рыночные рельсы оказался до боли знакомым и резко разнился с обещаниями «реформаторов»: молодежь разбежалась, население потихоньку состарилось, а пенсий катастрофически ни на что не хватает.
Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ
Но всего этого вдруг не стало, а переход Чемоданова на рыночные рельсы оказался до боли знакомым и резко разнился с обещаниями «реформаторов»: молодежь разбежалась, население потихоньку состарилось, а пенсий катастрофически ни на что не хватает.
- Считайте сами — за коммунальные услуги в бывшем колхозном доме платим, за свет платим, — загибает пальцы 66-летняя Галина Артемова, перебирающая грибы в сарае. — У людей иногда денег нет, чтобы дров купить. За все платить надо. Капремонт — около 400 рублей, мусор — 300, вода — 200, электричество, лекарства. Если в поликлинику надо по записи — 800 рублей в один конец до райцентра на такси — автобус-то теперь 2 раза в неделю ходит… И пенсии остается лишь на хлеб. Дети многим тоже помочь не могут — самим еле хватает. Вот и ходим по лисички. Хоть и ноги больные.
- А куда деваться? — добавляет ее соседка Галина Скозырева, которая с утра находила на 6 кило лисичек. — Муж болеет, онкология, а пенсия — 10600. Приходится ходить, хотя тяжело — мне седьмой десяток уже. Зато на зиму почти все накупили, на днях сдала грибы и сразу 10 бутылок подсолнечного масла взяла. Крупы запасла, муку, сахар… И пенсию сэкономила, пригодится зимой!
- Дорогу бы нам сюда асфальтовую, уж сколько лет просим, все легче нам было бы, — вставляют со стороны мужики. — Ее щебенят постоянно и машины стабильно колеса на остром гравии протыкают.
- Асфальт до деревни и наши проблемы сильно закрыл бы, — говорит фермер Бабкен Испирян, который вместе с родителями работает на окраине Чемоданово. — Население здесь пенсионного возраста, за редким исключением не из кого сотрудников нанимать. Из райцентра несколько ребят готовы ездить, но дорога к нам ужасная, на ремонт авто не напасешься. Они прямо говорят: Бабкен Юрьевич, был бы асфальт, с удовольствием бы у тебя работали. А там, глядишь, постепенно бы и жилье здесь присмотрели, омолодив деревню. Из-за нестабильности, когда люди то приедут, то нет, нам уже пришлось закрыть молочный проект и распродать коров…
- А загадок-то у нас сколько! Это везде так, или у нас только? — интересуются чемодановцы.
«ПОЖАРНУЮ БОЧКУ Я НА СЕБЕ ДОЛЖНА ТЯГАТЬ?»
В числе упомянутых загадок — сельский медпункт, где теперь не купить таблеток. Говорят, что по новым правилам, фельдшер должен сначала отучиться на фармацевта и только потом продавать их. Потому даже за банальным активированным углем снова мотаются в райцентр. И на кой ляд эти правила? — недоумевают селяне.
Картину деревенских недоумений дополняет цистерна, напоминающая квасную бочку, которую выдали поселению для тушения пожаров.
- Это же хорошо! — говорю.
- Ну да, — вздыхает глава поселения. — Бочку-то выдали, а вот то, к чему ее цеплять — нет. Я ее на себе, что ли, должна тягать? Сами должны где-то искать трактор. И заправлять технику — тоже сами, из своего кармана. Так и мыкаемся. Скидываемся. С продажи тех же грибов.
- А чего это ты, мил человек, про продажу грибов-то спрашиваешь? — вдруг настораживаются люди. А потом просят меня передать кому-то в Москве, чтобы те не вздумали вводить налоги со сбора.
- Мы много слышали про это, — говорят они. — Вон с валежником-то начудили, теперь боимся брать его — то ли можно, то ли нет… Как бы до грибов не добрались. Они там что — думают, что мы тут олигархами на грибах становимся? Были бы богатые, так бы деревня не вымирала…
6 ЖИТЕЛЕЙ НА 8 ДЕРЕВЕНЬ…
Это очень тяжелый труд, километров 10-15 надо пройти, чтобы собрать 10 кило. И это не развлечение, не от хорошей жизни, а единственное средство выживания в деревне. Сегодня это необходимость, хотя раньше собирали только для себя.
Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ
Галина Низова вздыхает, озвучивая печальные деревенские цифры:
- У меня 9 деревень в поселении, по прописке — 152 человека, из них 146 — в Чемоданово.
- Это что же — в остальных 8 деревнях всего 6 человек? — поражаюсь я статистике.
- Ну да. Или пустая стоит, или 1-2 человека живут… И, конечно, смертность намного превышает рождаемость. Последний ребенок у нас родился 4 года назад. Всего зарегистрировано 18 детей, но многие из них здесь не проживают. Так как нет ни школы, ни детсада, ни работы для родителей…
Сельская чиновница, кажется, вот-вот заплачет, когда говорит, как в 2008 году закрыли их школу. Мол, нерентабельно было ее содержать ради оставшихся 9 учеников, да и не отвечало старое деревянное здание требованиям пожарной безопасности. Какое-то время детей возили в соседнее Упрямово, но и там школу в прошлом году «реорганизовали». И теперь немногие чемодановские ученики катаются за 27 км в райцентр. А порой остаются и без знаний.
- В этом году завал снега был, а район выделяет нам всего 100 тысяч на расчистку дороги, — продолжает Галина Низова. — На эти деньги я должна найти трактор с трактористом, приспособлением для чистки и ГСМ. У нас в поселении только два частных трактора, согласился один Сережка. Он получит не все — с этой суммы вычтут 42 процента налогов. Выживаем, как можем. У нас своих доходов-то из 2 миллионов — всего около 300 тысяч. Не хватает ни на что. Хотя не все беспросветно, стараемся и район чем может помогает. Вот освещение по улице сделали, капремонт водопровода, кладбище почистили, в ДК капремонт сделали. Хотя на деревенскую культуру в бюджете заложены лишь траты на содержание зала ДК и зарплату заведующего. Все. Так что на праздники и все такое — тоже христорадничаем… И вскладчину мероприятия проводим. Тоже с лисички.
И селяне, хмурясь, снова и снова говорят об устойчивом чувстве ненужности, в котором они пребывают почти четверть века… И замолкают, глядя на огромную тучу, надвигающуюся на Чемоданово. На лицах начинают появляться улыбки— через пару дней леса снова будут полны лисичкой, которая давно стала для них кормилицей…
Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/28323/4467349/
