15 сентября 2013
Может быть, это просто аромат уходящего лета — вдруг возникающий будто из ниоткуда, в миг, когда солнце нагревает землю и серые бревна сруба. В воздухе летают паутинки, а подсохшие листья шелестят, упав на землю, под ногами, и можно часами ходить по лесу, наслаждаясь их тихим, еле слышным шепотом.
О чем говорит осенью листва? О том, что еще недавно она наслаждалась молодостью и свежестью. О том, что приходит время облетать и становиться прошлым. И легкая грусть, которая охватывает каждого по осени, грозит вдруг перерасти в хандру — но лишь в том случае, если не увидеть в осени начала чего-то нового. Например, начала той же весны…
В Костромской глуши грибы по осени «обезумели». Они не просто растут — атакуют! И плотные, важные, заносчивые белые взрывают землю своими шапками-шлемами, и подосиновики зовут грибников прямо с дороги — растут на ней, в колее, будто не хотят пускать машину дальше — требуют выхода и поклона…
А на дальней полянке вызревает брусника — похожая издалека на россыпь драгоценных камней кочка блестит на солнце, зовет, манит, и ты замираешь в изумлении — до чего же красиво осенью, до грусти ли? И калина — еще горькая, надсадная, жгучая, обвивает бусами куст и ждет первого мороза, чтобы стать после него сладкой, утоляющей жажду, притягательной до головокружения. И полупрозрачные кисти ягод падают в корзину — превращаясь в осенний букет. И только какая-то крупная птица вдруг отрывается медленно от куста и скрывается за изгибом леса, недовольная тем, кто ее одинокое пиршество на осеннем кусте было прервано неведомо откуда взявшимися людьми…
А ты идешь дальше, в глубину леса, и голова кружится от пронзительно-чистого воздуха, и грусть исчезает — как последний клочок утреннего тумана вместе с поднявшимся солнцем.
И корзина тяжелеет. И брусничный привкус на губах — слаще меда.
И ты понимаешь, что осень — не время для грусти. Это просто время многое начинать заново.
