Недавно в Приморье на таежной дороге застрелили сборщика кедровых шишек. По одной из версий, он был убит конкурентами. По другой – его смертельно ранил один из тех, кто пытался отстоять тайгу от собирателей дикоросов, устраивающих пожары. А тайга в Приморье полыхает – в крае даже ввели особый противопожарный режим. Он предусматривает в основном усиленные превентивные меры в виде заготовки воды в граничащих с лесами населенных пунктах, восстановления минерализованных полос, а также запрет гражданам находиться в лесах под угрозой миллионных штрафов.

Виновниками пожаров называют сборщиков дикоросов, которых в Уссурийской тайге сейчас, когда созрел кедровый орех, тысячи.

Как рассказывает начальник отдела окружающей среды администрации Партизанского муниципального района Владимир Бондаренко, в настоящее время сбор дикоросов  регламентируется краевым законом «Об использовании лесов в Приморском крае» и Лесным кодексом РФ. Согласно этим документам, граждане имеют право находиться в лесу и собирать для своих нужд грибы, ягоды, шишки, папоротник.

– Но чтобы легально заниматься заготовкой в промышленных масштабах, человеку необходимо заключить договор аренды лесного участка. Для этого нужно выиграть аукцион и выполнить лесоустроительные работы, стоимость которых может доходить до нескольких сотен тысяч рублей. Обычным гражданам, да и небольшим предприятиям это не по карману. Раньше было по-другому – человек в лесхозе получал так называемый лесобилет, платил какую-то копеечку и шел в тайгу. Государство получало деньги – пусть и небольшие. А лесхозы знали людей, и при возникновении каких-то внештатных ситуаций, тех же пожаров, понимали, кого искать. Потом эту норму отменили, и мы получили бесконтрольный сбор и пожары. Весной в тайгу идут собиратели папоротника, осенью – шишки, – рассказывает он.

Всех «шишкарей» он условно делит на две категории. Первая – жители деревень, которые собирают продукт для собственных нужд, и чтобы немного подзаработать. Сейчас в разных районах края килограмм шишки стоит от 65 до 75 рублей, а мешок, соответственно, около полутора тысяч рублей.

Вторая категория – бригады, специально направляющиеся в тайгу за орехом. У них имеется высокопроходимый транспорт, средства переработки шишек на орех. Зачастую в таких командах состоят гастарбайтеры, требующие минимальную оплату, или асоциальные граждане, готовые работать за еду. Эти дикие сборщики, продолжает он, подпиливают деревья, лазят наверх с помощью «кошек», обдирая кору. Нередко после таких травм деревья не восстанавливаются. Плюс непотушенные костры, перерастающие в пожары. Если так пойдет и дальше, что через 5-6 лет в приморской тайге не останется кедровых широколистных лесов.

Не секрет, что в каждой деревне, находящейся в непосредственной близости от тайги, есть приемные пункты, где сырье скупают так называемые «перекупы». Далее орех – легально и нелегально – отправляется в Китай.

– По нашим прикидкам, официального подсчета здесь никто не ведет, в урожайный год в Поднебесную вывозится минимум на 200 миллионов долларов ореха. Это огромный бесконтрольный черный рынок, – делает вывод Владимир Бондаренко, замечая, что кроме прямых убытков, которые несет от действий «шишкарей» государство, есть еще убытки от пожаров и расходы на их ликвидацию.

По данным Алексея Карасева, координатора по вопросам использования кедровых лесов Дальнего Востока Национального союза заготовителей и переработчиков дикоросов, сейчас в Приморье 7-8 организаций, занимающихся сбором дикоросов и одновременно имеющих участки в аренде.  Сам Карасев – директор одной из них – ООО «Производственно-заготовительная база». Компания имеет участок в 27 тысяч га в Чугуевском районе. Предприятие занимается не только сбором орехов, но и элеутерококка, лимонника и некоторых других дикоросов, из которых готовит полуфабрикаты. Так, чага идет в Японию, остальное – на фармацевтические фабрики России. По словам Алексея Карасева, в этом году на их участке в отличие от многих других мест в тайге, случился урожай кедрача.

– И мы от этого страдаем. Так в целом в тайге ореха немного, все сборщики пришли к нам. Мы устали их разгонять. Порядка 15 человек круглосуточно курсируют по участку, тушат костры, смотрят, кто там находится. Выгнать их мы не имеем права, привлекаем лесников, и те, если находят срубленное дерево, разожженный костер, могут наказать. У арендаторов же есть обязанности по охране участков, но полномочий для борьбы с нарушителями – нет, – рассказывает он.

Кроме того, подчеркивает собеседник EastRussia, нелегальные сборщики дикоросов создают нечестную конкуренцию – им не приходится платить арендную плату, налоги, нести эксплуатационные расходы.

– За наш, не самый большой в Приморье участок, мы платим 2,5 миллиона аренды в год – неважно – есть орех или нет. Плюс примерно такую же сумму ежегодно вкладываем в уход за лесами и противопожарные мероприятия, – дает он расклад.

Специалисты считают, что ситуацию нужно урегулировать законодательно: сбор должны вести предприятия и индивидуальные предприниматели, несущие ответственность за свою деятельность. Возможно, это будет введение права на так называемую краткосрочную аренду – те самые лесобилеты.

Также нужно ограничить объем сбора тех же орехов для собственных нужд. При этом эксперты подчеркивают, что речи о том, чтобы совсем выгонять людей из тайги не идет – для жителей многих деревень, где плохо с работой, сбор дикоросов – это способ прокормиться и подзаработать.

– Человек имеет право прийти в лес и заготовить для себя, но не для продажи. Но как у нас происходит сейчас? Человек заготовил якобы для себя – 50 тонн. А потом заявил, что ему  необходимо реализовать свое имущество, и Гражданский кодекс позволяет ему это делать. Одно из наших предложений – ограничить объем сбора для собственных нужд. В Национальном союзе заготовителей и переработчиков дикоросов считают, что 40-50 килограммов ореха на человека в семье достаточно, – отмечает он.

Есть у легальных сборщиков дикоросов и другие проблемы. Когда они получают в аренду участок, то в договоре предусматривается, что добывать они смогут только определенные объемы того или иного продукта. Если же они захотят расширить перечень, им придется еще раз пройти массу согласований.

– Если эти и другие вопросы будут урегулированы, и в законодательство внесут внятные алгоритмы работы, этот бизнес может быть выгодным для нас и безопасным для природы, — считает Алексей Карасев.